В Родезии 70-х годов прошлого века было жарко во всех смыслах. Посудите сами: температуры высокие, политическая обстановка ни к чёрту, ещё и боевики ZANLA и ZIPRA (боевые «крылья» партий ZANU и ZAPU, боровшихся против режима белого меньшинства) террор устраивают.
Силы безопасности Родезии сражались с последними весьма эффективно, попутно изобретая различные полезные в хозяйстве вещи: те же MRAP’ы, например. Минозащищённые машины — это, конечно, хорошо, но вот огневая мощь у них слабая. А чтобы использовать тактику «ударил-убежал» по территории сопредельных государств (Замбия и Мозамбик), где как раз и находились лагеря боевиков, требовалось какое-то более проходимое и хорошо вооружённое транспортное средство.
Опять же, санкции: никто ничего не продаёт… Хотя есть, например, грузовики «Унимог» в некотором количестве. Unimog (Universalmotorgerät) — грузовик высокой проходимости, выпускающийся в Германии с 1949 года по сей день. С 1951 года выпускается компанией «Мерседес-Бенц».
Сказано — сделано. Берём грузовик «Унимог» и ставим на него пулемёт FN-MAG калибра 7,62 мм. Можно спаренный.
Не хватает огневой мощи, чтобы прочёсывать буш? Тогда «классика»: пулемёт Браунинга калибром 7,62 или 12,7 мм. Тоже, как вариант, спаренный. В отдельных случаях можно забронировать место стрелка. Ну так, на всякий случай.
«У нас тут лишние „базуки“ завалялись, из которых можно соорудить эрзац-РСЗО, надо?» — «Крепи! Пригодится!»
А вообще, чего мелочиться? Давайте всё и сразу! И побольше! И ещё Скаутов Селуса на борт возьмём! Всё, теперь можно ехать в трансграничные рейды и нести «добро» в массы.
Они готовят пушку! Зачем? Они будут стрелять!
Собственно, противника не стоило недооценивать, а потому в некоторых случаях требовалось вооружение посерьёзней.
И если установить зенитку ЗУ-23 в кузов можно было без особой переделки, то вот с безоткатной 106-мм пушкой М40 американского производства возникли проблемы.
Идея оказалась хорошая, красивая и даже рабочая. Только стрелять приходилось на 360 градусов с поворотной платформы, а тут мелочь какая-то: кабина мешает. И водитель опять-таки почему-то ругается, когда над ухом снаряды свистят.
Странный какой‑то.
Пришлось кабину срезать. И борта. И броню. В итоге получилась неприхотливая «бешеная тачанка», искренне любимая всеми родезийцами за простоту, надёжность, огневую мощь и возможность быстро свалитьсменить позицию.
«Обсыпь-ка его мелом»
Миномёт — штука удобная и полезная в африканских условиях: можно кидать мины с закрытых позиций, заставляя противника отступать из-под прикрытия кустарника и деревьев. Однако ближе к концу войны боевики получили британские полевые артиллерийские радары Archer, которые позволяли засекать место, откуда вёлся обстрел и, соответственно, присылать «подарки» уже на голову родезийцам.
Пришлось инженерам выкручиваться с мобильностью армейских миномётов. Сначала поставили их на одноосный прицеп и попробовали стрелять оттуда. Получилось как-то не очень: одной оси явно не хватало для устойчивости.
Минуточку! У нас же есть «Унимоги»! — Не-е-е-ет! Вы что, серьёзно решили поставить 81-мм миномёт на базу лёгкого грузовика? И повесить на него противоминную защиту, да? И боекомплект с собой возить?
Как бы смешно это ни звучало, но таки да. Поначалу были проблемы с отдачей: при выстреле грузовик ожидаемо подпрыгивал, сбивая прицел. Миномётчики громко ругались. Но потом инженеры впихнули под днище бетонные плиты в качестве противовеса, и дело пошло веселее.
Под шумок для управления огнём артиллеристам создали даже командную машину… правда их быстро разобрали Скауты Селуса, родезийский САС и лёгкая пехота (основные ударные части) — с аргументом «нам нужнее». В итоге до конца войны непосредственно в артиллерийском корпусе дожил только один центр корректировки огня.
«Свиньи» и «Горячие губки»
Машины поддержки — это хорошо, но хотелось бы и БТР получить. Хотя бы эрзац, если уж из-за санкций ничего нельзя привезти. С этими идеями бойцы Скаутов Селуса пошли к инженерам. Те посмотрели «честно украд… найденные» чертежи на броневик UR 416 Pig на основе всё того же «Унимога» и выдали на-гора пару машин с противоминной защитой.
В родезийской армии (как и в любой) спор «кто круче» вели между собой в основном Скауты Селуса, лёгкая пехота и САС. Именно последние подсмотрели «новинки автопрома» у соседей (ЮАР) и пошли к инженерам со словами: «хотим такое же, только круче»! Механики вздохнули и родили проект БТР Hot lips («горячие губки»), получивший своё название из-за характерного вытянутого носа, защищавшего двигатель. А ещё с его помощью было удобно прокладывать путь через кустарник…
Сорокалетний «Призрак»
Но вскоре стало ясно, что единичным производством ситуацию не спасти. Значит, на базе «Унимога» надо было создать что-то своё (да и 65 машин в боксах простаивали).
Разместили тендер на минозащищённый БТР, способный выдержать взрыв под колесом или днищем, максимально защищённый от обстрела из АКМ и способный перевозить десять десантников.
Две компании, принявшие участие в тендере (Zambezi Coachworks и Tinto Industries), с задачей не справились: прототип первой был тяжёлым, хоть и максимально защищённым, а машина второй фирмы имела длинную колёсную базу, в результате чего снизилась проходимость.
Интересный момент: в попытке повлиять на решение заказчика менеджеры Zambezi Coachworks назвали свой прототип Bullet («пуля») — точно такое же прозвище в студенческие годы было у главного «приёмщика» от армии Яна Стэнсфилда. А ещё менеджеры устроили фотосессию, которая попала в журнал «Солдат удачи» с подписью: «Прототип боевой машины на службе родезийской армии». Хотя решение ещё даже не приняли.
Неудача первых компаний была, конечно, понятна, но машина требовалась Родезии как воздух. Поэтому военные обратились к армейским инженерам, которые до этого спроектировали передвижной миномёт и прочие «сны разума» на базе «Унимога».
В итоге родился Spook («Призрак») — многоцелевой БТР повышенной проходимости. Их наклепали аж целых 60 штук, но применить не успели: война закончилась. Тем не менее новое правительство с радостью приняло машины на вооружение. С 1980 года детища родезийских инженеров охраняли нефтепровод в Бейре, принимали участие в геноциде племени матабелов и даже в гуманитарных миссиях ООН в Сомали во время охоты на Мохаммеда Фарах Айдида (то самое «падение черного ястреба»).
Более того, некоторое количество «призраков» дожило и до наших дней, приняв участие в свержении первого президента Зимбабве Роберта Мугабе.
