01.05.2009 | Рафаэль Лемкин
Сосюра «Любіть Україну»:
Не можна любити народів других,
коли ти не любиш Вкраїну!... [1]
«Массовое истребление народов и наций, которым характеризовалось вторжение Советского Союза в Европу, не является новой чертой его политики экспансионизма, не является новой идеей, направленной просто на приведение к единообразию всего многообразия поляков, венгров, прибалтов, румын, ютящихся сейчас на окраинах империи. Напротив, это – долгосрочная внутренняя политика Кремля, имевшая многочисленные прецеденты и в царской России. Советские лидеры считают, что это необходимые меры в процессе «объединения», которые, как они тщетно надеются, помогут создать «советского человека», «советский народ», и для достижения этой цели, единой нации, руководители Кремля охотно бы уничтожили все нации и культуры, которые уже давно проживают в Восточной Европе.
То[2], о чем я хочу сказать, возможно, является классическим примером советского геноцида, самого долгого и широкомасштабного эксперимента по русификации. Это – уничтожение украинской нации. Этот процесс, как я уже говорил, является лишь логическим следствием аналогичных преступлений царского режима, таких как утопление 10 000 крымских татар по приказу Екатерины Великой, массовые убийства, совершавшиеся «эсэсовцами» Ивана Грозного – опричниками, уничтожение национальных лидеров польских и украинских католиков Николаем I, а также многочисленные еврейские погромы, которые периодически случались в Российской истории. Все это имеет свои аналоги в Советском Союзе – истребление ингеров, донских и кубанских казаков, уничтожение Крымско-татарской республики, прибалтийских наций в Литве, Эстонии и Латвии. Каждый такой случай – проявление долгосрочной политики по ликвидации нерусских народов путем ликвидации их отдельных частей.
Украина – территория в Юго-Восточной части СССР, равная по площади Франции и Италии, на которой проживают около 30 миллионов человек[3]. Украина является житницей России, а ее география сделала ее стратегическим ключом к нефти на Кавказе и в Иране, а также ко всему арабскому миру. На севере она граничит с Россией. До тех пор, пока Украина будет сохранять свое национальное единство, до тех пор, пока ее народ будет считать себя украинцами и добиваться независимости, Украина будет представлять собой серьезную угрозу самой сути советской идеи. Поэтому не удивительно, что коммунистические лидеры придают большое значение русификации этого независимого члена «Союза Республик» и решили подогнать его под свои шаблоны единой русской нации. Потому что украинцы не являются русскими и никогда ими не были. У них другая культура, другой темперамент, другой язык, другая религия. Живя совсем рядом с Москвой, они не приняли коллективизацию, несмотря на угрозу депортации и даже смерти. И поэтому особенно важно загнать украинский народ в прокрустово ложе идеального советского человека.
Украина очень чувствительна к выборочным расовым убийствам и поэтому тактика коммунистов там не совпадала со схемой, которую применяли немцы для уничтожения евреев. Народ слишком многочислен, чтобы его можно было полностью уничтожить. Тем не менее, число религиозных, интеллектуальных, политических лидеров народа довольно невелико, их легко устранить, и поэтому эти группы пали жертвой всей мощи советской машины, с ее испытанными средствами – массовыми убийствами, депортацией и принудительным трудом, голодом и изгнанием.
Эта атака имела систематический характер, причем весь процесс повторялся снова и снова, чтобы подавить свежие всплески национального духа.Первый удар предназначался интеллигенции, мозгу нации, чтобы парализовать остальные части ее тела. В 1920 и 1926 годах, и позже, в 1930–33 годах, учителя, писатели, художники, мыслители, политические деятели ликвидировались, арестовывались или депортировались. По данным журнала «Ukrainian Quarterly» за осень 1948 г., только в 1931 году 51 713 интеллектуалов-украинцев были сосланы в Сибирь; та же участь постигла минимум 114 крупных поэтов, писателей и художников. На Западной Украине, Карпатской Украине и Буковине по меньшей мере 75% интеллектуалов и специалистов было варварски уничтожено (там же, лето 1949).
Параллельно с уничтожением интеллигенции проводились репрессии против церквей и священнослужителей – души Украины. В 1926–1932 годах была ликвидирована Украинская Православная Автокефальная церковь; были убиты 10 000 священников и митрополит Липкивский. В 1945, когда Советы обосновались на Западной Украине, такая же участь постигла Украинскую Католическую Церковь. Единственной целью этих репрессий была русификация, о чём свидетельствовало предложение присоединиться к Русской Православной церкви Московского патриархата, политическому орудию Кремля.
Всего за две недели до конференции в Сан-Франциско, 11 апреля 1945 года, отряд войск НКВД окружил Собор св. Юра во Львове и арестовал митрополита Слипого, двух епископов, двух прелатов и нескольких священников[4]. Все студенты Теологической семинарии были исключены. Волна таких же акций прокатилась по всей Западной Украине и даже за линией Керзона в Польше[5]. Были арестованы по меньшей мере семь епископов. 500 священников, пытавшихся протестовать против ликвидации УКЦ, были арестованы, а многие – расстреляны; всего в регионе были убиты сотни людей, тысячи украинцев были сосланы в Сибирь. Многие деревни опустели. При депортации намеренно разлучались семьи: отцов – в Сибирь, матерей – на каменоломни Туркестана, детей – в коммунистические детдома, на «воспитание». За преступление, состоящее лишь в принадлежности к украинской нации, Церковь была объявлена врагом, а ее прихожане занесены в черные списки «врагов народа». В результате Украинская католическая церковь, за исключением 150 000 ее последователей в Словакии, была полностью ликвидирована, ее служители арестованы, ее прихожане рассеяны и депортированы.
Эти репрессии против Духа оказали серьезное влияние на Мозг Украины, поскольку именно из семей духовенства традиционно происходила большая часть интеллигенции, в то время как сами священники становились лидерами в деревнях, а их жены возглавляли благотворительные организации. Религиозные ордена содержали школы и занимались благотворительностью.
Третий удар советского плана был направлен на фермеров, большую массу независимых крестьян, которые являлись хранилищем украинских традиций, фольклора и музыки, национального языка и литературы, национального духа. Оружие, использованное против этой группы, было, пожалуй, самым страшным из всех – голод. Между 1932 и 1933 годами, 5 000 000 украинцев были доведены до голодной смерти. Эта бесчеловечность была осуждена 73-им Конгрессом 28 мая 1934 года[6]. Советские лидеры пытались оправдать эту вопиющую советскую жестокость как необходимую экономическую меру, связанную с обобществлением посевных земель и ликвидацией кулаков – независимых фермеров. Однако в действительности крупных фермеров в Украине было немного. Советский писатель Косиор[7] заявил в газете «Известия» 2 декабря 1933 года: «Украинский национализм – наша главная угроза». Украинское крестьянство было принесено в жертву, чтобы искоренить этот национализм и установить пугающее единообразие советского государства. Методы, использованные в этой части плана, не ограничивались какой-либо конкретной группой. Страдали все – мужчины, женщины, дети. Урожай в том году был достаточным, чтобы прокормить не только людей, но и скот в Украине, хотя и был немного меньше, чем в предыдущем году, что в значительной мере объясняется борьбой за коллективизацию. Но голод был необходим Советам, и они добились его путем небывало завышенных норм хлебозаготовок. Кроме того, тысячи акров пшеницы так и не были убраны и сгнили на полях. А то, что было собрано, отправилось в государственные закрома, до тех пор, пока власти не решат, что делать с урожаем. Большая часть этого зерна, жизненно необходимого украинскому народу, была вывезена на экспорт в качестве платы за иностранные кредиты.
В условиях голода в деревне, тысячи людей покинули сельские районы и переехали в город, чтобы добыть пищу. Когда их ловили и вновь отсылали в деревню, они отказывались от своих детей в надежде на то, что хотя бы они выживут. Так, в Харькове были оставлены 18 000 детей. В тысячных деревнях насчитывалось теперь не более сотни жителей; в других деревнях половина населения ушла, а смертность в таких местах была 20-30 человек в сутки. Людоедство стало обычным явлением.
Генри Чемберлен, московский корреспондент «Christian Science Monitor», писал в 1933 году:
«Коммунисты усматривали в этом апатию и лень, саботаж и контрреволюцию, и с беспощадностью, присущей идеалистам, считающим себя во всем правыми, решили, что пусть голод идет своим чередом, что это станет уроком для крестьян.
Колхозам была выделена помощь, но так мало и так поздно, что множество жизней уже нельзя было спасти. Независимые крестьяне были брошены на произвол судьбы, и крайне высокий уровень смертности среди них оказался самым мощным аргументом в пользу вступления в колхозы».
Четвертым шагом в этом процессе стала фрагментация украинского народа путем заселения Украины другими этническими группами и рассеяния украинцев по Восточной Европе. За период с 1920 по 1939 годы процентная доля украинцев в УССР уменьшилась с 80% до 63%. В абсолютных цифрах численность украинцев в УССР уменьшилась с 23, 2 млн. до 19, 6 млн., а количество не-украинцев выросло на 5, 6 млн. Если учесть, что на Украине была едва ли не самая высокая рождаемость в Европе – около 800 000 новорожденных в год, станет очевидным, что политика Советов принесла свои плоды....»
Полностью доклад Рафаила Лемкина читать здесь:
http://khpg.org/index.php?id=1241199377#_ftn1
Джерело: https://peaceinukraine.livejournal.com/4866763.html