ГРАНДИОЗНЫЙ ВЫМЫСЕЛ РОССИЙСКОЙ ПРОПАГАНДЫ О ВЕЛИЧАЙШЕМ УЧЕНОМ МИХАИЛЕ ЛОМОНОСОВЕ

Хотя нет, одно открытие он все же сделал. Вот оно.  Россия, имеет множество славных достижений: никогда не стрелявшую царь-пушку, никогда не звонивший царь-колокол, Куликовскую битву – крупнейшее, из никогда не происходивших, сражений средневековья, и другие, не менее удивительные вещи.  В этом ряду потрясающих воображение вершин российского духа, Михайле Ломоносову – ученому мирового уровня,  который не сделал ни одного открытия, принадлежит отнюдь не последнее место.

  «При выступлении Венеры из Солнца, когда передний ее край стал приближаться к солнечному краю и был (как просто глазом видеть можно) около десятой доля Венерина диаметра, тогда появился на краю Солнца пупырь (смотри A, фиг. 1), который тем явственнее учинился, чем ближе Венера к выступлению приходила (смотри фиг. 3 и 4). LS значит край Солнца, mm — выпуклистое перед Венерою Солнце. Вскоре оный пупырь потерялся, и Венера показалась вдруг без края (смотри фигуру 5); nn — отрезок, хотя весьма малый, однако явственный». (Ломоносов М. В. Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санктпетербургской императорской Академии Наук майя 26 дня 1761 года / Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений / АН СССР. — М.; Л., 1950—1983. Т.2: Труды по физике, астрономии и приборостроению, 1744—1765 гг. — М.; Л.: АН СССР, 1955. — С. 367 – 368).

Неплохо было бы и нынешним россиянам вернуться к истокам. «Пупырные осадки», «пупырные явления», вместо набившего оскомину «атмосферные осадки и явления». Ведь как звучит, духовно и благолепно: «Встреча прошла в дружеском пупыре»!  Даже те, кто плохо знает язык российский, догадались, что речь идет об открытии атмосферы на планете Венера. Человек, которого именуют  «отцомъ новой русской литературы» (об этом немного позже), обозначает атмосферу исконно-посконным российским словом «пупырь».

  Но Ломоносов, если верить российской пропаганде, велик не только своим пупырем. Вот, что повествует о нем российская Википедия, статья «Ломоносов, Михаил Васильевич».

   «Первый русский ученый-естествоиспытатель мирового значения, энциклопедист, химик и физик; он вошёл в науку как первый химик, который дал физической химии определение, весьма близкое к современному, и предначертал обширную программу физико-химических исследований, его молекулярно-кинетическая теория тепла во многом предвосхитила современное представление о строении материи и многие фундаментальные законы, в числе которых одно из начал термодинамики; заложил основы науки о стекле. .Астроном, приборостроитель, географ, металлург, геолог, поэт, филолог, художник, историк и генеалог, поборник развития отечественного просвещения, науки и экономики. Разработал проект Московского университета, впоследствии названного в его честь. Открыл наличие атмосферы у планеты Венеры.. Яркий пример «универсального человека» (лат. homo universalis)».

Поэт, ритор и филолог

  В конце ХІХ века Ломоносова не считали великим естествоиспытателем. Вот что писал авторитетный «Энциклопедическій словарь» в статье  П. Владимірова  «М. В. Ломоносовъ».  (Томъ XVIIA. Ледье-Лопаревъ. / Издатели: Ф. А. Брокгаузъ (Лейпцигъ). И. А. Ефронъ (С.-Петербургъ). — СПб.: Типо-Литографія И. А. Ефрона, 1896. — с. 939-945).  (Здесь и далее в цитатах сохраняются все особенности оригинала).

  «Но Л. (Ломоносов), по условіямъ времени, не могъ вполнѣ отдаться наукѣ и былъ преимущественно замѣчательнымъ популяризаторомъ естествознанія. Главная заслуга Л. состоитъ въ обработкѣ русскаго литературнаго языка; въ этомъ смыслѣ онъ былъ «отцомъ новой русской литературы». Кромѣ прозаическаго языка для научныхъ сочиненій, для торжественныхъ рѣчей, Л. создалъ и поэтическій языкъ, преимущественно въ своихъ одахъ».

  Ломоносов якобы внес огромный вклад в российскую словесность. «Болѣе значительное «измѣненіе въ русской литературной рѣчи произошло только съ Пушкина отрицавшаго «однообразныя и стѣснительныя формы полуславянской, полулатинской» конструкціи прозы Л. («Мысли на дорогѣ», 1834). Опыты Л. въ эпосѣ, трагедіи и исторіи были менѣе удачны, и онъ уже въ свое время долженъ былъ уступить въ нихъ первенство другимъ писателямъ. Литературная слава Л. создалась его «одами», въ которыхъ онъ является послѣдователемъ европейскаго ложноклассицизма».

  Одно слово – талантище! «Отец новой русской литературы» писал весьма посредственные трагедии, истории и эпосы (!), его проза вызывала у другого российского классика – Пушкина, чуть ли не омерзение, зато Ломоносов создал себе славу и положение  панегириками власть имущим. Его правильнее было бы назвать «отцом соцреализма», ибо его «оды» строго следуют главному принципу коммунистического искусства – в основу произведения должна быть положена похвала начальству в доступной для него форме.

И это не случайно. Ломоносов не создал ничего нового в литературе. Он лишь воспроизводил по-российски давно устаревшие наработки поэтов Германии. Это мнение Александра Пушкина высказанное им в «Путешествии из Москвы в Петербург» (Собр. соч. в 10 т. – т.6. с. 385).  Как только Ломоносов отступал от принципа неприкрытой лести сильным мира сего, его «оды» оказывались никому не нужными. И то хорошо, что ими не истопили печь, а положили пылиться в архивы.

   «Въ нѣмецкомъ студенчествѣ Л. нашелъ и то увлеченіе поэзіей, которое выразилось въ двухъ одахъ, присланныхъ имъ изъ-за границы въ акд. наукъ: въ 1738 г. — «Ода Фенелона» и въ 1739 г. — «Ода на взятіе Хотина» (къ послѣдней Л. приложилъ «Письмо о правилахъ россійскаго стихотворства»). Эти двѣ оды, не смотря на ихъ громадное значеніе въ исторіи русской поэзіи, не были въ свое время напечатаны и послужили только для акд. наукъ доказательствомъ литературныхъ способностей Л».

  Есть чему удивиться! Две оды, которые никто, во времена Ломоносова не читал, а к моменту публикации техника их стихосложения явно устарела и доказывали лишь то, что их автор любил строчить вирши. Но эти оды, непонятным образом, имели  «громадное значеніе въ исторіи русской поэзіи». Данные произведения не имели ни подражателей, ни последователей, ни читателей, словом ничего, кроме «громадного значения»!

  В наше время не составляет труда самостоятельно оценить литературные потуги Ломоносова и дать им свою оценку. В принципе, время показало всю ценность художественного слова Михайлы Васильевича. Если произведения его именитых современников издаются и переиздаются, по сей день (Руссо, Дидро, Свифт, Прево, Дефо или более фривольные Казанова и де Сад), то изящную словесность (как и прочие труды) Ломоносова читают лишь узкие специалисты по истории российской литературы.

«В Ломоносове нет ни чувства, ни воображения. Оды его, писанные по образцу тогдашних немецких стихотворцев, давно уже забытых в самой Германии, утомительны и надуты. Его влияние на словесность было вредное и до сих пор в ней отзывается. Высокопарность, изысканность, отвращение от простоты и точности, отсутствие всякой народности и оригинальности — вот следы, оставленные Ломоносовым».

  Тут критик воскликнет: «Все вы врете! А как же конгениальные строки «Открылась бездна, звезд полна...»?»

  Но, наверное, и сам критик  сразу непроизвольно вспоминает бородатый анекдот.

«– Сколько на небе звездей!

– Не звездей. а звездулей! Неуч, энциклопию читать нужно!»

  А что же сделал «отецъ новой русской литературы» как филолог? Создал пособия по риторике и грамматике. Вот как оценивает их Владимиров в упоминавшейся статье Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона.

  «Въ томъ же году онъ издалъ первую на русскомъ языкѣ риторику, воспользовавшись не только старыми латинскими риториками Кауссина и Помея, но и современными ему работами Готшеда и Вольфа».

  По существу Ломоносовская риторика является переводной компиляцией – сочинительством на основе чужих произведений.

  «Россійская Грамматика Михайла Ломоносова» вышла въ 1755 г. и выдержала 14 изданій (перепечат. въ «Ученыхъ Запискахъ 2 отд. акд. наукъ», кн. III, 1856, съ предисл. академика Давыдова). Не смотря на то, что «Грамматика» Л. основана на «Грамматикѣ» Смотрицкаго, въ ней много оригинальнаго для того времени: Л. различалъ уже буквы отъ звуковъ...»

Кстати, в «Грамматике» Ломоносова самая большая глава посвящена глаголам, у которых великий филолог насчитал аж десять времен! Наверное, сказалось желание догнать и перегнать количество времен глаголов в немецком и других европейских языках. Припомним, что современный язык россиян насчитывает всего лишь три времени. Пропажу остальных семи следует отнести к величайшим загадкам истории.  Опять компиляция. Чтобы отличить буквы от звуков в те времена было достаточно самого начального образования. Ибо каждая буква имела свое название (аз, буки и т. д.), и со звуком ее спутать было сложно. Читать учили так: буки + аз = ба. Подобная методика обучения блестяще отражен в рассказе Ивана Франко «Грицева шкільна наука».

  Тот же Владимиров, называя Ломоносова «отцомъ новой русской литературы», в итоге дает такую иную оценку.

  «Значеніе Л. въ русской литературѣ XVIII вѣка выразилось не въ отдѣльныхъ выдающихся сочиненіяхъ, не въ ихъ внутреннемъ содержаніи, а въ общемъ характерѣ и направленіи дѣятельности. Л. былъ реформаторомъ русской литературной рѣчи. Сравненіе Л. съ Петромъ Вел., проведенное впервые въ 1816 г. Батюшковымъ и развитое Бѣлинскимъ, имѣетъ полное основаніе, такъ какъ уже одно созданіе Петромъ Вел. гражданской азбуки, отдѣлившей свѣтскую литературу отъ церковной, напоминаетъ созданіе Л. русской литературной рѣчи, отдѣлившейся отъ церковно-славянской. Собственно литературные труды Л. имѣютъ исключительно историческое значеніе; въ нихъ нѣтъ чего-либо выдающагося, цѣльнаго, исключая развѣ одъ, отражающихъ время имп. Елизаветы. Новатору въ области русской литературной рѣчи не пришлось быть новаторомъ въ литературѣ: онъ остается вездѣ только послѣдователемъ ложнаго классицизма».

  Оценка Пушкиным новаторства Ломоносова в литературной речи уже приводилась выше. Что остается от достижений великого ученого, в области словесности российской, судите сами.

Химик и физик

  В этих науках Ломоносову приписываются действительно грандиозные открытия: закон сохранения вещества, молекулярно-кинетическая теория тепла, создание физической химии. От масштаба научных открытий «инда взопрели озимые», а незадачливым критиканам остается лишь утереться и умолкнуть.

  Однако молчать в тряпочку следует не критикам культа Ломоносова, а его апологетам. Ибо все фундаментальные открытия «великого ученого» подобны наблюдению прохождения Венеры на фоне солнечного диска: «Вскоре оный пупырь потерялся». Так же лопается пупырь великих открытий естествоиспытателя Ломоносова при ближайшем рассмотрении.

«Начало физической химии было положено в середине XVIII века. Термин «Физическая химия», в современном понимании методологии науки вопросов теории познания, принадлежит М. В. Ломоносову, который в 1752 впервые читал студентам Петербуржского университета «Курс истинной физической химии». В преамбуле к этим лекциям он даёт такое определение: «Физическая химия — наука, которая должна на основании положений и опытов физических объяснить причину того, что происходит через химические операции в сложных телах».  Начнем с физической химии. Вот, что сказано в соответствующей статье российской Википедии.

  И немного далее читаем о результатах величайшего открытия.

  «Затем последовал более чем столетний перерыв и одним из первых в России физикохимические исследования в конце 1850-х годов начал Д. И. Менделеев.

  Следующий курс физической химии читал уже Н. Н. Бекетов в Харьковском университете в 1865 году».

  То есть никаких практических последствий «основание» Ломоносовым научной дисциплины «физическая химия» не имело. Более того, не было никакого «основания». Ломоносов предложил всего лишь термин, название.

  Для сравнения простой пример. Карел Чапек в пьесе «R.U.R.» изобразил бунт роботов и придумал сам термин «робот». Но никто, на этом основании, не считает Чапека создателем робототехники.

  Сказать, трем студентам, мол, хорошо бы братцы, создать такую науку чтоб «на основании положений и опытов физических объяснить причину того, что происходит через химические операции в сложных телах». И совсем другое дело разработать теоретические основы науки, а тем более организовать практику. Ни того, ни другого наш ученный мировой величины не сделал.

  Не менее удивительно утверждение, появившееся во времена коммунистической диктатуры в СССР, о якобы, приоритете Ломоносова в создании молекулярно-кинетической теории.

  Первенство в этом вопросе принадлежит совсем другому человеку, современнику российского светила науки, швейцарскому физику, механику и математику Даниилу Бернулли.  Именно он в своем фундаментальном научном труде «Гидродинамика» (1738 г.) высказал идею, что причиной давления газов является тепловое движение молекул. При помощи молекулярной теории было дано объяснение закона Бойля-Мариотта. В книге содержится серьезное математическое обоснование выдвинутых положений, выведен закон Бернулли –  уравнение стационарного течения несжимаемой жидкости

  Ломоносов не создал капитального труда по корпускулярной (так тогда именовали молекулы) теории. Идеи о строении материи из корпускул и элементов (атомов) содержатся в различных статьях Ломоносова написанные, преимущественно, в период с 1747 по 1752 годы. В отличии от трудов Бернулли, они практически не содержат математического аппарата (точнее – он минимален),  и построены на умозрительных утверждениях.

  С корпускулярной теорией Ломоносова связано и «открытие» им закона сохранения вещества и энергии. При этом сам великий российский ученный на сие открытие не претендовал.

  Роль первооткрывателя закона сохранения приписывается Ломоносову на основании нескольких высказываний сделанных им. Причем главное – в частной переписке с Леонардом Эйлером (письмо от 05.07.1748).

К сожалению, в науке мало высказать идею в личной переписке, или теще на кухне. Нужно обосновать свое утверждение и официально опубликовать его, дабы другие ученые мужи смогли его подтвердить или опровергнуть. Эйлер, не публиковал материалов своей личной переписки.  (Ломоносов такой щепетильность не отличался, и опубликовал одно из писем Эйлера без разрешения автора). Поэтому данное «открытие», а точнее рассуждение, высказанное  в частной переписке,  осталось неизвестным научной общественности.  «Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому... Так, сколько материи прибавляется какому либо телу, столько же теряется у другого, сколько часов я затрачиваю на сон, с только же отнимаю от бодрствования и т. д. Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения: ибо тело, движущее своей силою другое, столько же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает» . (Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений, т. 3, 1952, - с. 383).

  Другим основанием утверждать приоритет Ломоносова в открытии закона сохранение, является проверка им опыта Бойля. Бойль прокаливал, предварительно взвешенный металл, в закрытом сосуде, и затем снова  взвешивал, после открытия сосуда. Вес изменялся. Ломоносов сделал тоже самое, но взвешивал прокаленный металл не вскрывая сосуд. Вес, по утверждению Ломоносова, оставался прежним.

Но произведя более тщательное взвешивание можно было убедиться, что окалина весит больше исходного металла. Насосы того времени не позволяли достичь вакуума, в колбах оставался кислород, который увеличивал вес сожженного металла.

  Делать на основании проверки эксперимента Бойля, вывод об открытии закона сохранения вещества не корректно. Для того, чтобы считать подобные эксперименты доказательством, необходимо было бы произвести их с различными материалами, в различных условиях, и только в случае совпадения результатов делать обобщающий вывод. И главное – опубликовать результаты экспериментов, с надлежащими выводами. Что и сделал, в отличие от Ломоносова, великий французский ученый Лавуазье в 70-е годы ХVIII века.

  Открытие закона сохранения вещества и энергии в Европе ХVIII века практически витало в воздухе. И как всюду в жизни, приоритет останется за тем, кто из смутного ощущения идеи отсечет все лишнее, оформит и сделает ее ценной для многих людей. Ломоносов оказался не в состоянии обосновать закон сохранения, он лишь высказал свое мнение по сему поводу. Антуан Лавуазье смог сделать это во всей полноте.

  В сочинениях по физике 1757 – 1759 годов Ломоносов пишет о «коловратном» (вращательном) движении тепловых частиц и «зыблющемся» (волновом) – световых. Великий ученый России считал причиной электрических явлений коловратное движение корпускул, напрочь отрицая существование электрических зарядов в веществе. Время полностью опровергло умозрительные взгляды Ломоносова на природу электричества.

  К достоинствам Михайлы Васильевича, следует отнести отрицание авторитетов  в науке. Это вам не власть в государстве, которую необходимо славить в одах. В науке можно опровергнуть возомнившего о себе невесть что умника.

  Ломоносов не стал размениваться по пустякам. Он решил опровергнуть Галилея. Вот что писал об этом величайших физик, сын украинского народа, Петр Капица.

   «Большой интерес представляет самое крупное заблуждение Ломоносова в одном из фундаментальных вопросов физики.

  Как известно, Галилей открыл один из самых удивительных законов природы. Он установил, что масса тела независимо от его природы пропорциональна силе тяготения, или в данной точке пространства — просто его весу. Ньютон показал, что этот закон выполняется с большой точностью. Эксперимент Ньютона очень прост, точен и убедителен. У себя в комнате, в колледже, в дверном проеме он подвесил два маятника одинаковой длины, но изготовленных из разных веществ. Оказалось, что маятники всегда колебались строго изохронно независимо от подвешенного вещества. Это могло иметь место только тогда, когда масса тела точно пропорциональна его весу. Ломоносов считал, что это неправильно. Он начал высказываться на эту тему в 1748 году и продолжал до 1757 года. Все эти высказывания относились ко времени значительно более позднему, чем опыты Ньютона с маятником. Но Ломоносов все время удивительно упорно боролся против этого закона. Так, в 1755 году Ломоносов предлагает выдвинуть в качестве задачи на премию Академии наук экспериментальную проверку ≪гипотезы, что материя тел пропорциональна весу≫. Постановка этой задачи, как противоречащей взглядам великого Ньютона, встретила возражения в Академии наук и Эйлер был привлечен в качестве судьи. Эйлер, который был обычно на стороне Ломоносова, в данном случае не поддержал его и был против постановки такой задачи. Следует отметить, что единственный ученик Ломоносова С. Я. Румовский тоже не разделял взглядов Ломоносова, как это видно из его писем к Эйлеру в 1757 году. Румовский, ставший впоследствии академиком, учился математике два года у Эйлера в Берлине и, конечно, хорошо знал механику Ньютона. Возможно, что тогда Румовскому удалось показать Ломоносову его заблуждение, так как после 1757 года я не нашел указаний на то, что Ломоносов вновь подымал этот вопрос».(Успехи физических наук. т. 87. вып. 1. сентябрь 1965 г.  с. 163 -164)

  А вот еще оценка Ломоносова как физика Петром Капицей.

  «В области волновой оптики Ломоносов вместе с Эйлером правильно поддерживал волновую теорию света, предложенную Гюйгенсом, на пути признания которой стоял авторитет Ньютона, упрямо настаивавшего на своей ошибочной корпускулярной теории света. Но в дальнейшем развитии теории света Ломоносов пошел по ошибочному пути. То же произошло и с Эйлером». (Капица. Там же. с.163)

  То есть, пока Ломоносов поддерживал чужое мнение – все было хорошо. Но стоило ему помыслить самостоятельно – последовало заблуждение. Это сказано не в укор Ломоносову, или Эйлеру. Все могут ошибаться. Но не ошибки делают человека великим ученным.

Еще одним достижением Ломоносова стал нелетающий прототип вертолета. Сама модель не сохранилась, осталось лишь описание ее презентации. О прототипе вертолета там говорится в будущем времени, изобретатель «обещал позаботиться» о том, чтобы свою «сказку сделать былью». Судя по всему – не сделал.  Из реальных открытий Ломоносова в области химии можно упомянуть об успехах в получение цветного стекла. Прикладное открытие никоим образом не может претендовать на мировой уровень. Хотя благодаря научному подвигу Ломоносова, сейчас  где-то на России пьют «Боярышник» из цветных бутылочек. Но это уже из области эстетики...

Географ

  На сем поприще Ломоносов прославился как руководитель проекта создания географического атласа.

  Кроме того высказался за идею Северного морского пути по Ледовитому океану. Особо ценная идея для ХVIII века!Даже в наше время, при наличии мощных атомных ледоколов, рентабельнее плыть из Петербурга в Китай в обход Африки.

  Однако был и проблеск. Тянет ли он на открытие мирового уровня, судите сами. Ломоносов высказал предположение, что подводная часть айсберга в девять раз превосходит надводную.

Историк

  В этой области мифология вокруг деятельности Ломоносова расцвела буйным цветом. Якобы он, не жалея живота своего, боролся с засильем бездарных немцев, которые фальсифицировали российскую историю, и не давали Ломоносову, дабы истина воссияла, вставить свои пять копеек.

  На самом деле все было с точностью до наоборот. Именно Ломоносов занимался травлей приглашенных из Европы ученных. В ход шли все средства, но главным было насилие. Ломоносов любил, изрядно накушавшись водочки (современное национальное кушанье россиян – «Боярышник», тогда еще не изобрели) устраивать взбучку «немцам». За пьяный дебош, устроенный в Академии наук в середине апреля 1743 года, Ломоносов был взят под стражу 28 мая того же года. Под домашним арестом, эта невинная жертва самодержавного произвола (точнее собственного хронического алкоголизма), просидела до 19 января 1744.

  Вопреки распространяемым «новыми хронологами» басням, не «немцы» притесняли российских ученых, а Ломоносов не давал публиковать труды Герхарду Миллеру. И именно Байер, Миллер и Шлецер – ученые историки мирового уровня, а Ломоносов...  Впрочем, судите сами.

  Ломоносов написал следующие труды по истории: замечания на сочинение Г. Ф. Миллера «Происхождение имени и народа российского» (1749 -1750),  «Замечания на «Сибирскую историю» Г. Ф. Миллера» (1751), «Замечания на первый том «Истории Российской империи при Петре Великом» Вольтера» (1757 - 1760), «Краткий российский летописец» (1760), «Древняя Российская история» (1766).

   Как видно из приведенных в скобках дат публикаций, все исторические сочинения Ломоносова были опубликованы при его жизни, за исключением изданной посмертно (он умер в 1763 году) «Древнейшей Российской истории».

  Основным содержанием исторических опусов светила российской науки было стремление доказать величие и древность народа российского. В «Древнейшей Российской  истории» Ломоносов утверждал, что славяне участвовали в Троянской войне, а затем переселились на Апеннины в область Венето (современная Венеция).   При этом Ломоносов практически не подкрепляет свои утверждения ссылками на источники, уповая на свое красноречие и патриотизм читателей.

Исторические сочинения Ломоносова получили низкую оценку как современников (Вольтер, Шлецер), так и следующих поколений ученых (Карамзин).  Для сравнения, «История Сибири» Г. Ф. Миллера не устарела до сих пор так. как содержит много ценных материалов по колонизации Московией Сибири, с указанием, публикацией  и критикой источников информации. Если сравнивать Миллера и Ломоносова с современными учеными РФ, то Георг Миллер и Август Шлецер это серьезные ученые, такие как И. Данилевский, Е. Мельникова или А. Зализняк, а Ломоносов – это В. Мединский, Ю. Петухов и Н. Левашов своего времени.

  Одним словом, сколь ни бросался Ломоносов с кулаками на серьезных ученых – настоящим историком ему стать так и не удалось.

Достижения Ломоносова

  Хотя мы рассмотрели не все сферы деятельности, в которых якобы проявилась гениальность Ломоносова, смеем вас уверить – результаты деятельности великого ученного в генеалогии или металлургии будут еще плачевнее.

  К слову сказать, Ломоносов даже не получил высшего образования и не имел никакого диплома, по причине самовольного оставления учебы в Германии. Высшее профильное образование еще не делает из человека ученого высочайшего уровня. Наверняка, систематическое злоупотребление Ломоносовым алкоголем и пьяные дебоши тоже не добавляли ему гениальности.

  Так откуда возник миф о величайшем ученом мирового уровня? Кто-то может сказать, что причиной была тайна рождения Ломоносова. Якобы он был бастардом (незаконнорожденным сыном) Петра І. Был или не был, не столь важно. У многих монархов были незаконнорожденные отпрыски, но нигде их не делали «величайшими учеными».

  Причина видится в ином. Ломоносов был талантливым демагогом. Что ему отлично удавалось – так это написание различных прожектов, докладов с призывами создать улучшить, ускорить и развить нечто необходимое Российской империи. Причем развивать и улучшать Ломоносов сам не спешил. Он призывал, строил планы, осваивал средства («пилил бабосы», как сказали бы в наше время) и... переключался на новое направление, чтобы вновь призывать, планировать и пилить бабло.

  Упомянем лишь некоторые из прожектов «гения», который так и не удосужился перейти от призывов к действию. Это и замысел создать физическую химию, и математическую химию, открыть навигацию по Северо-Ледовитому океану, прожект «О сохранении и размножении российского народа», и еще много чего.

  На практике были выделены средства на химическую лабораторию, с научными открытиями в которой как-то не задалось. Ломоносов денежки взял, лабораторию построил и... увидел новые научные горизонты в других отраслях знаний.

  У светила российской науки вроде бы получилось изготовление цветных стеклышек. Он взял деньги, построил завод, и ... остался должен казне. С долгами рассчитывались его дети. Гений не смог отладить производство цветного стекла. Более того из произведенных стеклышек он так и не создал не то, что гениальных, просто выдающихся мозаичных картин.

Вот так, на призывах, славословии и лозунгах «даешь российскую науку!» скоротал Ломоносов свой век. Славу великого ученого ему сочинили намного позднее — в начале ХХ века. Завершалось создание российской культуры, империя нуждалась в великих  ученных из коренных россиян. Спрос породил предложение. Истые патриоты принялись надувать пупырь ложной славы светила российской науки, вышедшего из самой гущи народной. Надувательство продолжается по сей день...  Кроме прожектов «усилить и улучшить, догнать и перегнать», Ломоносов заслужил уважения имперских властей систематическим сочинением различных похвал начальству в доступной для него форме. Ломоносов строчил оды императору Ивану Антоновичу, императрице Елизавете, похвальные слова Петру «Великому» и т. п. Почти к каждым царским именинам кропалась свеженькая ода, сочинялись стихотворные надписи к иллюминациям.